Умчались годы юности моей.

Умчались годы юности моей.
Ушла тоскливость разочарований.
Но не изъять из памяти друзей.
И не забыть мне трепетных признаний.

Я ласки первой женщины – храню.
И первое предательство я помню.
Но это пожелтевшее меню
Ассортиментом этим же, все кормит.

Но! Изжога меня не замучила!
И желудок мой варит еще.
Ведь порою бывает и лучшее.
Но оно, как всегда, горячо.

Один раз я ожегся нечаянно.
Но горячего вновь я хлебнул.
И, с тех пор по сей день, я отчаянно
Каждый раз на горячее дул.

Но. Обожаю я любовные эмоции.
А слушать клятвы преданности – смех!
Люблю страстей бесчисленные порции.
И безграничность чувственных утех.

Но, грустно слушать женские раскаянья.
И на беспомощных мужей их клевету.
Как не были бы томны их признания,
Милее видеть тела красоту.

Женским ласкам внимаю доверчиво.
Но не верю я женским словам.
Сколько раз мужикам опрометчивым,
Доставалось по буйным главам.

А рога их, ветвистые, длинные.
Так красиво и быстро растут.
Позабыв про законы старинные,
Они гордо рожищи несут.

И бредет это племя рогатое.
И упрямо рогами трясет.
Их супруги, любовью богатые,
Изнывают, когда не везет.

Для нас страсти не долг, наслаждение.
И вино пьем мы не от тоски,
А для яркости бурных веселий.
А рогатые – пьют до доски.

Я теперь начинаю жизнь новую:
Наберу много мази и лыж.
Заведу я бабенку медовую
Без жеманства, ну и без каприз.

А когда, у ней голос прорежется
И на чувства, посыплется грязь,
Я не буду с ней долго мятежиться:
«Вот те лыжи. Вот лыжная мазь.

И топчи ты лыжню, по уверенней.
Пусть на улице дождик идет.
Ведь по этой лыжне, будь уверенна,
Не одна за тобою пройдет».

1982